Заднее колесо для мотоцикла своими руками - Пупсы из капроновых носков. Мастер-класс видео Домохозяй
Поскольку я несколько «подзациклился» на одном поджанре — решил «заценить» новую серию из раздела Eve-вселенная. Исходя из уже прочитанных книг в основном различных Поселягинских циклов я ожидал «море лута», горы «древнейшего» хабара и море прокачанных нейросетей с не менее гигантской кучей всяческих «баз знаний» Увы Начало «порадовало» вдумчегого читателя — очередной мусорной историей в стиле А.
Перегрузка (fb2)
Статья : Проза. Ваша оценка: не читать очень плохо плохо посредственно терпимо не читал нормально хорошая книга отличная книга великолепно шедевр. Аннотация: Роман, написанный в жанре семейной хроники, повествует о судьбе двух сестёр из российской глубинки, проживших более полувека в южной республике Советского Союза.
We will keep fighting for all libraries - stand with us! Search the history of over billion web pages on the Internet. Capture a web page as it appears now for use as a trusted citation in the future. Search icon An illustration of a magnifying glass. Sign up Log in.
Каталог ключевых слов
Аставьев «Царь-рыба» Less. Все чаще зовут туда на похороны и поминки -- много родни, много друзей и знакомцев -- это хорошо: много любви за жизнь получишь и отдашь, да хорошо, пока не подойдет пора близким тебе людям падать, как падают в старом бору перестоялые сосны, с тяжелым хрустом и долгим выдохом Однако доводилось мне бывать на Енисее и без зова кратких скорбных телеграмм, выслушивать не одни причитания. Случались счастливые часы и ночи у костра на берегу реки, подрагивающей огнями бакенов, до дна пробитой золотыми каплями звезд; слушать не только плеск волн, шум ветра, гул тайги, но и неторопливые рассказы людей у костра на природе, по-особенному открытых, рассказы, откровения, воспоминания до темнозори, а то и до утра, занимающегося спокойным светом за дальними перевалами, пока из ничего не возникнут, не наползут липкие туманы, и слова сделаются вязкими, тяжелыми, язык неповоротлив, и огонек притухнет, и все в природе обретет ту долгожданную миротворность, когда слышно лишь младенчески-чистую душу ее. В такие минуты остаешься как бы один на один с природою и с чуть боязной тайной радостью ощутишь: можно и нужно, наконец-то, довериться всему, что есть вокруг, и незаметно для себя отмякнешь, словно лист или травинка под росою, уснешь легко, крепко и, засыпая до первого луча, до пробного птичьего перебора у летней воды, с вечера хранящей парное тепло, улыбнешься давно забытому чувству -- так вот вольно было тебе, когда ты никакими еще воспоминаниями не нагрузил память, да и сам себя едва ли помнил, только чувствовал кожей мир вокруг, привыкал глазами к нему, прикреплялся к древу жизни коротеньким стерженьком того самого листа, каким ощутил себя сейчас вот, в редкую минуту душевного покоя Но так уж устроен человек: пока он жив -- растревоженно работают его сердце, голова, вобравшая в себя не только груз собственных воспоминаний, но и память о тех, кто встречался на росстанях жизни и навсегда канул в бурлящий людской водоворот либо прикипел к душе так, что уж не оторвать, не отделить ни боль его, ни радость от своей боли, от своей радости.